ребенок
Заметки начинающей мамы (7—9 месяцев)
Различий между взрослыми и детьми почти нет, просто взрослые умнее и умеют больше — примерно так считают многие бездетные современные люди. И только после того, как родишь собственного ребенка, начинаешь понимать, что взрослые и дети — два разных мира. Любая мама подтвердит, что ребенок понимает ее уж точно лучше большинства взрослых, и приходит к такому выводу еще до знаменитых высказываний «устами младенца». Тельце маленьких детей работает совсем по-другому, чем у взрослых: для Маши явно без разницы, какой палец засовывать в рот: на левой руке или правой ноге. Удивляет меня и то, что полугодовалым детям удобно лежать на спинке, задрав ноги. Если кто-то подходил сзади и звал Машу по имени, она не поворачивала голову и тем более не переворачивалась сама, а просто запрокидывала ее назад, глядя на вошедшего.
У полугодовалых детей, впрочем, как и у детей более старшего возраста, своеобразные отношения со временем: кажется, для них не существует недавнего прошлого и будущего. О более отдаленных сроках говорить вовсе не приходится! Если какой-то объект или — еще хуже — мама выпал из поля зрения, значит, он пропал навсегда и больше никогда не появится. Нет сейчас — значит, нет вовсе. Отчаянно страдающему и плачущему крокодильими слезами малышу бесполезно объяснять, что мама ушла ненадолго и скоро будет. Обстоятельства места — слова, лишенные смысла. Точно так же бесполезно говорить малышу, что надо подождать чего-либо. Зато когда желанное лицо появляется, прижимает его к груди или приятно щекочет руку, горя и бед как не бывало!
Огромная веха
С полугодовалым ребенком можно разговаривать как с молчаливым, но понятливым и сочувствующим собеседником: Маша так проникновенно смотрела в глаза, что взгляд этот отдавался прямо в душе, и иной раз становилось неловко за мелочность разговора или за неискренность.
Полгода — огромная веха, и в очередной раз поражаешься огромному пути, проделанному за это время маленьким существом, а ведь это всего лишь время, прошедшее от Нового года до моею дня рожденья! В полгода и позже ребенок уже сидит, и это явное достижение: можно одновременно с комфортом манипулировать игрушками и прочими полезными вещами, сучить ножками и общаться с родными. Особенно удобно сидеть, опираясь спиной на подушки, и что есть силы (а силы в маленьком тельце, оказывается, немало!) лупить ложкой по дну перевернутой кастрюли. Тут и обнаруживается разница вкусов: это оглушительный грохот для родителей, но приятнейший звук для детских ушей. Звука пылесоса Маша побаивалась, но от превосходящего его на сотню децибел звона стали об алюминий приходила в восторг!
Другой любимой игрой в этом возрасте была «А ну-ка, подними, или зачем тебе, мама, карта в фитнес-клуб?». Правила этой игры просты, и вам ее никак не избежать в этом возрасте: дитенок берет игрушку или любую вещь, до которой может дотянуться, и что есть силы кидает ее. Ваш ход: быстро нагнуться (залезть под стол, куда она закатилась, дотянуться и т.п.), поднять ее и отдать обратно счастливому младенцу. Если младенец выспался и сыт, то игра будет идти так бодро, что вы не всегда будете успевать подняться. Игра требует некоторой физической подготовки с вашей стороны и, как и все игры, от многократною повторения становится только интересней. Почему дети этого возраста так любят эту забаву — сложно понять. Самым разумным объяснением мне кажется то, что связано с памятью детишек. Может быть, когда они бросают игрушку, то думают, что она пропадает и исчезает совсем. А тут всемогущие взрослые нагибаются и — ррраз! — игрушка появляется снова! Вуаля, волшебство.
Зрение и вкус
У детей совсем по-другому, чему взрослых, устроено зрение: каким-то образом малыши ухитряются видеть мельчайшие предметы, и масштабность для них — пустой звук. Маша была способна заметить незначительные изменения: так, я передвинула магниты на дверце холодильников, добавив пару новых, и мы долго не могли понять, отчего Маша при внесении ее в кухню пришла в такое волнение. Лучшее же развлечение — выглядывать крошки, ниточки и меткие деталечки на полу и ковре, при этом автоматически лучшим развлечением для родителей становится надзор за тем, чтобы это добро не попало любознательному младенцу в рот. Один маленький, только что начавший ползать восьмимесячный младенец — самое верное средство для скоростною приучения мамы к порядку. Умиленные бабушки причитают, что за всю жизнь не могли приучить дочь так быстро и аккуратно убираться, а это оказалось так просто!
Со вкусовыми ощущениями у младенцев дело обстоит тоже далеко не так, как у взрослых. Маша, как и подавляющее большинство детей, проверяла качество и предназначение вещей почти исключительно на вкус. В общем, ее легко понять: как еще можно узнать, на что годится предмет? Хорошо если он шуршит, гремит при тряске, пищит или играет мелодии, ну а если нет? Поговорить с ним и расспросить пока не удается, инструкции к нему нет, да и читать ее пока непонятно как, на ощупь он может быть какой угодно, а вот вкус не подводит никогда! Правда Маша непривередлива в еде, однако имеет и свои предпочтения: спокойно съедала зеленоватое несоленое пюре из брокколи и пыталась погрызть книгу с картинками и мыло, но наотрез отказывалась от рисовой каши. Злая воля родителей лишала дочь ароматного куска мыла с запахом ванили и симпатичного красного карандаша, по выдавала резиновый прорезыватель для зубов.
Примерно в это же время квартира становится похожа на город при наводнении: все предметы подняты на уровень если не первого этажа, то точно на метр выше. Дверцы шкафчиков или заклеены лентой, или задвинуты палками, и только парочка оставлена открытой — чтоб исследовательский пыл ребенка не угас совсем. Регулярно производится зачистка территории на предмет мелких и острых вещей.
Поползли!
И если в шесть месяцев Маша сидела хоть и гордо, но не совсем устойчиво — от волнения была вероятность немного завалиться на бок, — то уже к восьми месяцам она пыталась ползать. В очередной раз оказалось, что мой ребенок делает что-то только тогда, когда видит в этом крайнюю необходимость. Так, в три месяца она никак не желала переворачиваться со спины на живот, хотя все авторитетные книжки про детей утверждали, что хорошие младенцы только этим и занимаются в свое свободное время. Отчаявшись уговорить Машу перевернуться, я вдруг заметила, что она свободно делает это, когда сбоку виднеется что-то интересное. Так же и с ползаньем: Маша ползла куда-то только в том случае, если на расстоянии было нечто вкусное или любопытное. Ползла Маша тоже по-особенному: при виде ее стараний я вспоминала картинку из учебника по зоологии с подписью «рачок-бокоплав». В остальное время Маша считала, как Уинстон Черчилль с его идеей о сохранении энергии, что лучше сидеть, чем передвигаться, и лучше лежать, чем сидеть.
Впрочем, время берет свое, и к девяти месяцам — времени, которое казалось мне особенным, ведь именно столько Маша провела в моем животе, — она вовсю передвигалась по кроватке, держась за ее стенки и хохоча от сознания собственной удали и отчаянной смелости.
Юный читатель
Одно из любимейших Машиных развлечений — книги, оказавшиеся на удивление интересными в использовании вещицами. Книгу хорошо бы сначала пожевать — особенно для этого хороши те, что напечатаны на картонках, — жаль, взрослые не разрешают. За книгой можно спрятаться и положить ее на голову, а можно и посмотреть картинки. Картинки Маша рассматривать любила, хотя иногда мне кажется, что дочка использовала их как пульт управления неким механизмом сродни магнитофону, которым была я. Она тыкала пальчиком в картинку, а с меня требовалось быстро и четко назвать нарисованное, а также воспроизвести краткий комментарий. Иногда Маша тыкала в одну и ту же картинку по нескольку раз — видно, для того чтобы еще раз удостовериться, что изображение строго соответствует произносимому мной слову. Забываться было нельзя: стоило мне замешкаться и не озвучить требуемое сразу. Маша возмущенно ругалась. Иногда мне казалось, что книги с картинками дочь знает уже наизусть. Перед тем как открывались самые милые Машиному сердцу рисунки — пустышки, кроватка и коляска, — она возбужденно и радостно трясла кулачками и гулила баском.
Первые полгода Машиной жизни дались мне довольно тяжело, несмотря на помощь мужа и мамы. Я никак не могла привыкнуть, что отвечаю уже не только за себя, что нельзя уйти или уехать из лому на неопределенный срок, привычка спешить домой пришла не сразу. Но чем старше становилась Маша, тем больше я проникалась своей новой ролью — ролью мамы, — и роль эта начинала мне нравиться. Со второго полугодия Маня из упитанного новорожденного стала превращаться в малыша — бодрого, веселого и любознательного.
Светлана Волошина
Добавить комментарий